Название: True rippah... Автор: BarBie KLauS (Личная страничка автора) Беты (редакторы): tequila_ Фэндом: Дневники вампира Персонажи: Клаус/Стефан Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), PWP, AU, Вампиры Предупреждения: OOC Размер: Драббл Статус: закончен Описание: Самоконтроль летит к черту, и Потрошитель в нем торжествует, что не могло уйти от внимания Древнего. Он властно улыбается, в очередной раз наслаждаясь и восхищаясь кровожадной сущностью своего друга. Он только произносит низким шепотом короткое «Полегче, приятель…», но, очевидно, эти слова лишь распаляют и без того разгоряченного парня. Молниеносно быстрым рывком он впечатывает Клауса в близ стоящее дерево...
- Они взбесились. Некоторые из них. А другие просто не выжили. В итоге... они все мертвы, - он медленно поднялся с камня, рассеянной походкой шагая навстречу Стефану. Его глаза заблестели, на лице заходили желваки. Резкий гортанный крик рассек ночную тишину леса, но его перебил звук разлетевшейся вдребезги стеклянной бутылки, брошенной гибридом в порыве гнева. - Я сделал ВСЕ, что требовалось! Должно было получиться: я разрушил проклятье, я убил оборотня, я убил вампира... Я. УБИЛ. ДВОЙНИКА.
Сердце Стефана ухнуло вниз. Его глаза нервно забегали в отчаянии. "Он догадается..." - больно обожгла его внезапная мысль. Не моргая, он смотрел прямо в глаза Древнему, который явно его изучал сейчас. - Ты ужасно выглядишь... - легкая ухмылка тронула губы Древнего. - Вообще-то я умираю, - наконец, можно увести его мысли от опасной догадки, поэтому Стефан демонстрирует ему смертельный укус на руке, - а ты меня не лечишь.
Клаус рассеяно переводит взгляд на лежащего на земле мертвого Рэя Саттона. Первый блин всегда комом... Стефан видит разочарование во взгляде Древнего, но продолжает уводить его от темы. Лишь бы уберечь ЕЕ. Как и всегда.
- Мне пришлось его убить, у меня не было выбора. Я подвел тебя. Прости... - парень приближается к первородному, чьи глаза блестят неприкрытым безумием. Он огорчен. Он разочарован. Он не дает второго шанса. Поэтому, сжав со скрипом зубы, Стефан цедит: - Делай, как знаешь.
И Клаус сделает - он понимает это. Вдох. Возможно, последний. Выдох. - Должно было сработать. Небрежный взгляд - и он отворачивается, удаляясь куда-то во тьму. Стефан замирает на месте, провожая взглядом Древнего, который скрывается в чаще леса. Вскинув голову вверх, вампир вздыхает, будто в последний раз. "Вот и все..." - мимолетно проносится мысль. И Стефана обволакивает гулкая тишина, буквально давящая на слух.
Почему вся жизнь не пронеслась перед глазами, как это обычно бывает перед смертью? Вместо этого всплывают искаженные обрывки воспоминаний последних месяцев, дней, часов... Все, о чем он сейчас думает, - это кровь. Медленная смерть мучительно высасывает из него все силы. Жизнь. Он слабеет, все стремительнее. С каждым мгновением. Утонувшие в вязкой тьме деревья превращаются в размытую картинку в его глазах. То ли это пелена влаги, то ли осознание конца...
В какой-то момент он просто перестает различать реальность и свой бред. Запах крови вскоре заполняет всего его, и ему кажется, что он спит, когда видит прямо перед собой Древнего. Его взгляд проникает в самую душу, до костей, заставляя покрыться мурашками спину. Стефан начинает думать, что ему не дадут дожить и эти считанные часы, которые ему отведены. Он замирает, глядя, как под глазами Клауса медленно выступает бугристая венная сетка, как зрачки наливаются янтарным блеском волчьих глаз, как клыки проступают под кожей его приоткрытых губ...
Он успевает уловить лишь размытое движение, когда запах крови уже начинает сводить с ума, отсеивая все до последней мысли. Он чувствует приятное прикосновение теплой плоти к своим губам, упоительную влагу на них, которая проникает внутрь, постепенно возвращая ему жизненную силу. Он едва приходит в себя, когда осознает, что прижимается губами к окровавленному запястью Первородного, намертво вгрызаясь в мягкую плоть зубами. Он не верит, но, похоже, Клаус и правда решил оставить его в живых, предоставив ему «лекарство».
Горячая, сладкая кровь льется из раны в рот Стефана, расползаясь по всему телу каким-то непонятным, неведомым до сих пор, но таким приятным ощущением, что парень инстинктивно еще сильнее вгрызается в податливую плоть, блаженно закатывая глаза. Темно-красная жидкость так и хлещет в рот вампира, что тот напрочь забывает дышать. Он и не думает остановиться. Наоборот… Самоконтроль летит к черту, и Потрошитель в нем торжествует, что не могло уйти от внимания Древнего. Он властно улыбается, в очередной раз наслаждаясь и восхищаясь кровожадной сущностью своего друга. Он только произносит низким шепотом короткое «Полегче, приятель…», но, очевидно, эти слова лишь распаляют и без того разгоряченного парня.
Молниеносно быстрым рывком он впечатывает Клауса в близ стоящее дерево, от чего слышится громкий хруст то ли костей, то ли сухой древесины… А Стефан все еще погружает клыки в истекающее кровью запястье гибрида, не в силах оторваться, прижимает своим плечом могучее тело Первородного к дереву. Накатившая с первых капель крови во рту эйфория и не думает отступать. Напротив, она расползается по всему телу приятной дрожью, нарастающей с каждым новым глотком, и Стефан теряет голову. Бесповоротно…
Но разве один лишь Стефан сходит с ума? Клаус наблюдает за обезумевшим парнем из-под прикрытых глаз. Он также чувствует приятную легкость, охватившую его тело, и мягко покалывающее напряжение. Его дыхание тяжелеет с каждой секундой, глаза закрываются сами собой. Он инстинктивно прикусывает собственную губу, дабы выплеснуть концентрирующееся в теле напряжение хоть во что-то. Этот жест не обходится без последствий, и струйки крови стекают с губ, дорожкой тянутся по подбородку к шее. Клаус ненавязчиво скользит ладонью вверх по оголенной руке Стефана, минует напряженное плечо, шею и останавливается на его влажной, пылающей щеке. Не без усилий ему таки удается оторвать Стефана от своей руки, и парень поднимает затуманенные жаждой глаза.
Они так близко, что обжигают горячим дыханием окровавленные губы друг друга. Взгляд гибрида настолько пронзителен, что Стефану кажется, будто эти глаза смотрят сквозь него. Он неосознанно сокращает расстояние между их лицами, оказавшись в считанных миллиметрах от перепачканных кровью губ, и этот запах снова дурманит его. Пока Клаус неподвижен и гипнотизирует «голодного» парня тяжелым взглядом, тот рефлекторно подается вперед и касается влажных губ гибрида своими дрожащими губами. Он не целует его – просто пробует на вкус. А кровь или сами губы – уже не важно… Древний с глубоким вздохом отталкивает одержимого кровью парня от себя и смотрит каким-то странным, новым взглядом. Молчаливый визуальный диалог вскоре исчерпывает себя в угоду любопытству, и Клаус ослабляет хватку, которой оттолкнул Стефана пару мгновений назад. Парню не нужно второго намека, и он снова, на этот раз смелее, подается ближе и приникает теперь уже к подбородку Древнего, медленно слизывая языком дорожку крови вверх. Клаус снова прикрывает глаза, полностью опершись на дерево, позволяя Стефану действовать по-своему. Но только чуть-чуть…
Длинные пальцы гибрида живописно скользят по рельефной груди вампира, прощупывая напряженные мускулы под тонкой тканью темной футболки, останавливают свой путь на крепкой шее, туго сжав ее мертвой хваткой, от чего Стефан рвано выдыхает, отрываясь от своего занятия. - Ты слишком увлекся, Потрошитель… - протяжно и хрипло шепчет Первородный, приближаясь. Он пошло ухмыляется, видя, как Стефан жадно гипнотизирует его губы и шею. Склонившись над его лицом, Клаус невесомо проводит языком меж приоткрытых губ парня, чей самоконтроль слаб настолько, что его хватает лишь на несколько секунд этих «пыток». И он с силой толкает Первородного к дереву, грубо вжимая его в неровную древесную поверхность. Стефан несдержанно стонет в рот Древнему, когда тот подхватывает основание его футболки и медленно стягивает ее. Причем медленно настолько, что терпение молодого вампира трещит по швам и он уже сам неуклюже сбрасывает с себя успевшую стать лишней всю одежду, вновь зажимая гибрида между собой и деревом.
Неуклюжий инстинктивный поцелуй уже давно перерос в яростный и голодный, и теперь их языки вожделенно переплетаются, а губы поглощают приглушенные стоны друг друга. Стефан нетерпеливо комкает подол футболки, сжимая в крепком кулаке несчастную материю, которая грозится вот-вот порваться от терзаний его пальцев. Послав все к черту, он, наконец, тянет вверх хрупкую материю, обнажая идеальный живот мужчины. Рельефные мышцы пресса бликами отсвечивают в блеске полной Луны, как и янтарные глаза Первородного, в которых будто вспыхнул пожар. Он смотрит сверху вниз на действия парня, чьи губы так и порхают по напряженному животу, оставляя за собой на коже горящий след. И Клаус уже не может выровнять сбитое дыхание, не может контролировать слетающие с губ стоны, он лишь запускает пальцы в русые волосы парня, прижимая его крепче, направляя его действия, когда тот спускается все ниже и ниже, оттягивая край брюк, проводит языком по коже, успевшей покрыться мурашками.
Стефан накрывает ладонью пах Древнего, оглаживая сквозь брюки восставший член, отчего Клаус порывисто выдыхает и резким рывком выдергивает ремень из своих брюк. Пальцы парня нащупывают застежку на джинсах, тут же ловко справляясь с ней, медленно стягивает брюки вместе с трусами до щиколоток. Он замирает на мгновение, уставившись на орган внушительных размеров, и невесомо проводит пальцами вдоль него. С губ Клауса слетает довольный смешок, когда он наблюдает за стоящим перед ним на коленях Стефаном. В этот момент вампир приближает лицо и легко проводит губами вдоль члена и накрывает головку. Он медленно обводит ее языком, а затем, уже смелее, постепенно вбирает его глубже. Оральные ласки усиливаются, не заставляя долго ждать, и Стефан уже полностью захватывает затвердевший орган ртом, сжимая пальцами бедра Клауса, притягивая его предельно близко. Гибрид рвано дышит, воздух буквально обжигает ему легкие. Он ногтями впивается в кожу на затылке вампира, заставляя его исключить даже то мизерное расстояние, что осталось между ними. От нахлынувших волн возбуждения, Клаус резко запрокидывает голову, ударяясь о дерево. Поступательными движениями Стефан заставляет Клауса вжаться в шероховатую древесную поверхность, от трения по спине стекают струйки крови от мелких царапин. Ритм ласк парня стабилен, и он берет в последние разы так глубоко, что Клаус чувствует, что вот-вот кончит. Но ему вовсе не это нужно…
Он грубо отрывает Стефана от себя и вздергивает, заставляя подняться на ноги. Их губы снова предельно близко, и Первородный немедля накрывает рот парня – жестко, требовательно, властно. Стефан с жадным причмокиванием отвечает на поцелуи, цепко захватывает нижнюю губу гибрида и сжимает челюсть, заставляя кожу лопнуть и излиться в его рот новым потоком желанной крови. Они утопают в этой содомии, теряя последние остатки здравого смысла и связь с реальностью. Клаус обводит языком зубы вампира, отмечая кончиком острые проступившие клыки. Он толкает Стефана к дереву, попутно разворачивая его к себе спиной, сам плотно прижимается грудью к нему. Он проводит пальцами по напряженным мышцам спины парня, болезненно надавливая на плоть.
На замену прикосновениям пальцев приходят губы, следующие по проложенной дорожке. Сначала он лишь легонько касается влажной кожи, даже не целует, но отступившая волна возбуждения вновь набирает силу, и Клаус выпускает клыки. Он водит ими по шее, оставляя за собой длинные тонкие полосы розоватого цвета. Тем временем пальцы исследуют поясницу, бедра и ягодицы Стефана. Древний мягко поглаживает их, не переставая водить зубами и губами по спине, затем раздвигает, погружая внутрь него палец. У Стефана вырывается низкий стон, он впивается зубами в собственную руку, сжав при этом внутренние мышцы, а Клаус не спешит, медленно двигая в нем пальцем и подключая к нему второй. Парень не шевелится, молчит, позволяя Первородному действовать самому, однако напрягается, когда чувствует, что, помимо пальцев внутри, в него упирается и твердый член гибрида. Древний оглаживает его изнутри, настойчиво, будто пытается найти что-то. И находит… Стефан вздрагивает, когда Клаус задевает заветную точку. Еще раз. И еще раз… Он инстинктивно выгибает спину, чтобы почувствовать Клауса сильнее, что не оставляет того равнодушным. На смену осторожным действиям приходит страсть, и Клаус, заменив пальцы членом, резко врывается в него, попутно вонзая оголившиеся клыки в пылающую кожу на плече парня. Вместе с первым толчком с губ Стефана слетает громкий стон. Клаус замирает, но лишь на пару мгновений – чтобы дождаться, когда Стефан вновь расслабится. Он снова входит в него, на этот раз глубже и легче, и через несколько толчков Стефан сам подается бедрами навстречу. Его стоны дико заводят гибрида. Он сжимает пальцами его ягодицы, снова впиваясь в его плечо. Темп фрикций, сопровождаемых ритмичными хлопками кожи о кожу, учащается. Стефан уже не стонет, а кричит, и Клаус проводит ладонью от поясницы к животу, спускаясь ниже, останавливается, накрывая его возбужденный член. Парня бьет мелкая дрожь, когда гибрид медленно начинает водить рукой по члену, сдвигая крайнюю плоть. Не прекращая поступательных движений внутри Стефана, Клаус продолжает ласкать его, водя пальцами туда-сюда. Еще пара движений – и Стефан буквально взрывается, изливаясь на дерево, все еще дергаясь под прикосновениями Первородного. Кончив, он плотно сжимает внутренние мышцы, и Клаус чувствует, как тесно ему становится внутри. Сильно сжав его бедра, он совершает еще несколько толчков и, наконец, кончает, низко рыча и наваливаясь всей тяжестью на обессиленного и обмякшего под ним Стефана.
Прохладный ночной воздух холодит их тела, помогая им восстановить дыхание. Пока Стефан в растерянности, Клаус довольно ухмыляется, глядя на свой укус на плече парня. Он все еще внутри, не отстраняется. Лишь прокусывает запястье и подносит к губам Стефана, который припадает к ране, дабы избежать последствий нового укуса. Клаус лишь усмехается в ответ: - Тише, приятель… Иначе мы никогда не остановимся, - его низкий шепот и дыхание возле уха вновь заставляет парня напрячься, а последние слова лишь подливают масло во вновь разгорающийся огонь, - истинный Потрошитель…
